— Сыночек мой любимый, сердце о тебе болит, — писала Василию Шукшину его мама. — Вы уже решайте что-нибудь, сколько же можно, с дитями-то что будет.
— Я запутался в женщинах, милая мама, — отвечал ей Василий Макарович. Запутался Шукшин к тому времени основательно: женат был на Маше, ребёнка родила Вика, с одной Лидой справил свадьбу, а с другой, тоже Лидой, закрутил роман.
«Вот это женитьба!»
— Маша была необыкновенной красавицей! — вспоминала троюродная сестра Шукшина Надежда Ядыкина. — Приехала она в наше село Сростки Алтайского края с родителями и пришла в восьмой класс, где я училась.
Волнистые светло-русые волосы ниже пояса, лёгкий румянец на пухленьких щёчках, красные губки, глаза сине-серые с поволокой.
Из всех ребят, ухаживающих за ней, Машенька выбрала Васю Шукшина, он был первым парнем на селе! Непревзойдённый рассказчик и отличный гармонист — его обожали друзья, и по нему вздыхала не одна девчонка.
Он уехал учиться в техникуме, работал в разных городах, служил на флоте, откуда его комиссовали с язвой желудка, и всё это время Мария преданно ждала своего избранника.
Приехавшего домой Васю его мама лечила вместе с Машей облепиховым маслом, да откармливали, вдвоём лепя груду пельменей.
Тут-то все и догадались, что молодые «обещались» (как говорили на селе) друг другу, более того, у них уже есть близкие отношения.
— Ох, к таким девушкам отношение на селе было однозначное и жёсткое! — рассказывала подруга семьи Шукшиных Анастасия Пряхина. —
Если уж случалось такое, скрывали, как могли, и не жениться в такой ситуации было невозможно. Для девушки — позор на всю жизнь, а парня проклянут, если сбежит.
Шукшин тем временем поступил во ВГИК, хотя собирался на заочное отделение Исторического института, и поставил невесту перед фактом.
— Маша, остаюсь в Москве! — писал ей Василий. — Скоро приеду на каникулы, жди! На каникулах родственники, что называется, навалились на 26-летнего Васю: «Женись, не позорь Марусю, ей уже 25, а она всё в девках, да все уже знают про вас!»
Они и поженились в июле 1955 года, только в ЗАГСе разругались насмерть. Невеста ни в какую не соглашалась ехать в Москву.
— Будем снимать квартиру, проживём, прокормимся! — убеждал Шукшин Марию.
— У тебя ни кола, ни двора в Москве! — возражала молодая супруга. — Куда ты меня повезёшь, когда сам там на птичьих правах?
Из ЗАГСа Василий пришёл один, расстроенный, восклицая: «Вот это женитьба!». Собрал вещи и рванул в столицу без супруги. Но Маша не унывала — приедет снова на каникулы и помиримся!
Уезжать она не хотела и по причине того, что была из зажиточной семьи, родители её обожали, ничего не заставляли делать по дому, жилось ей комфортно и вольготно.
Наконец, отец Марии отправился в Москву разыскивать сбежавшего зятя. Там разразился скандал: Василий получил новый паспорт взамен утерянного без штампа и делает вид, что не женат!
Папа выхватил из голенища нож и замахнулся… От расправы его удержали однокурсники Васи. С тех пор Шумские с Шукшиными на селе даже не здоровались.
«Рожу и буду сидеть в деревне на пару с Машей Шумской?»
Спустя время Василий влюбился в студентку Лиду Александрову (актриса была известна под фамилией первого официального мужа — Чащина). У Лиды с Шукшиным даже состоялась свадьба в 1959 году, хотя в ЗАГС не ходили.
— Приехала в 17 лет из подмосковной Каширы во ВГИК, — вспоминала Чащина. — Кровь с молоком, в сарафане и белых носочках, которая на весь этот сказочный мир режиссёров и актёров смотрит широко раскрытыми глазами.
В первый год во ВГИКе меня звали «телёнок». Василию тогда было 29 лет, и он стал моим первым мужчиной!
Эх, если бы я знала, что меня ждёт… пьянки, ревность дикая, оплеуху мог дать, потом прощения просил, а сам изменял. Что он женат, я понятия не имела.
Матери моей написал письмо друг семьи, мол, Машенька связалась с пьяницей и бабником. Мама примчалась, провела целое расследование, узнала, что Шукшин женат на односельчанке, но он всё отрицал!
Сознался лишь через два года, когда я пачки писем от Маши Шумской в его чемодане нашла.
Но так романтично начинались их отношения… После свадьбы на другой день они поклялись другу другу в верности, прокололи пальцы булавкой и написали клятвы кровью.
Лиде казалось, что это гораздо серьёзнее, чем какой-то штамп в паспорте. Чащина так и не простила за всю свою долгую жизнь (а ей сейчас 81 год) того, что Шукшин испортил ей самые молодые годы.
— Нельзя сказать, что он не любил меня. Просто его любовь была замешана на грубости, похабщине, матюках, драках, каких-то гнусгых подозрениях! А иначе он не мог любить!
Свозил Василий Лидию и в Сростки, знакомить с родственниками. С матерью Лида общий язык найти не смогла, пельмени есть не захотела, на Васю жаловалась, что денег ей не даёт, с Шукшиным при ней посмела спорить…
Настолько девушке не понравилось гостить у деревенских родственников, что она уехала в Москву одна! Девушка забеременела и Шукшин даже обрадовался:
— Бросай ты этот ВГИК, ну зачем тебе актёрская профессия?! Поезжай на Алтай к моей маме. Там родишь, будешь воспитывать.
— И что?! Рожу и буду сидеть в деревне на пару с Машей Шумской? От беременности Лидия избавилась.
— В 1965 году я окончила ВГИК. Туда пришла — 82 килограмма: здоровая, жизнерадостная, наивная. Оттуда вышла — весила 62: измученная, матюкающаяся, разочарованная… Но многие пытались меня уговорить не рвать с Шукшиным. «Что ты делаешь с Васькой?
Он места себе не находит, нельзя так с мужиком». Он на моём возвращении не настаивал, ему в Москве надо было закрепиться, а я начинала мешать.
Под конец отношений снял меня в фильме «Живёт такой парень». Одну из ролей дал Белле Ахмадулиной, благодаря чему вошёл в круг писателей, поэтов, сценаристов…
«Вика с пузом, но я с ней жить не буду!»
На премьеру картины «Живёт такой парень» Шукшин пришёл не с Чащиной и не Ахмадулиной (с ней у него была короткая связь), а с Викторией Софроновой.
Она окончила филологический факультет МГУ и аспирантуру ИМЛИ, стала литературным критиком и с Шукшиным сначала познакомилась заочно, прочитав его рассказ, который её восхитил. А через пару лет она с ним познакомилась в ресторане при ЦДЛ.
— Заказали столик, и вдруг туда же заходит Шукшин. С Беллой Ахмадулиной. У них тогда заканчивался роман, и это был их прощальный вечер.
С ними были еще Андрей Тарковский с женой. Случайно или нет, но мы оказались с Шукшиным за столиком лицом к лицу. И весь вечер смотрели друг другу в глаза, — вспоминала Софронова.
Её отец, Анатолий Софронов был поэтом, драматургом и главным редактором «Огонька». С Шукшиным они не сходились принципиально: убеждённый государственник Софронов считал, что так называемая деревенская литература подмывает государственный фундамент.
При этом, однако, в личную жизнь своей 33-летней дочери он не лез и слова ей не сказал по поводу Шукшина.
Маша Шумская знала, что Вася живёт с Викторией, но, поехав на курорт, заехала в Москву специально, чтобы увидеть Василия, однако в последний момент передумала, и встреча не состоялась.
Забеременевшую Викторию Василий тоже повёз на Алтай знакомиться с мамой. Ей невестка понравилась! Софронова, увидев, что крыша протекает, ни слова никому не сказав, пошла в магазин и приволокла рулон рубероида.
Шукшин сбегал к Маше Шумской, просил развода. Он ведь и с Лидией зарегистрировал бы брак, писал Марии письма, но та отказывалась разводиться. И на сей раз Шумская сказала категоричное нет!
— Мне слишком дорого выйдет этот развод! — скандалила разобиженная официальная супруга. — Ты со мной миловался, всего наобещал, и вдруг такой хвост показал. Не будет тебе развода! И ты мне до сих пор муж, так и знай!
Разозлённый Шукшин заявил, что ноги его не будет в Сростках, пока Шумская не даст развода. Но слова своего не сдержал, ведь в начале шестидесятых овдовела его сестра. Двоих малолетних племянников фактически «поднимал» Шукшин.
— Мы с братом пятилетние, папка умер… — рассказывала племянница Шукшина Надежда. — Василий Макарович взял заботу о нас на себя! Поэтому мы считаем его своим вторым отцом, а он нас считал своими детьми.
Знаете, обычно выходец из деревни нацепит шляпу и галстук и идёт гулять в ресторане. А Василий Макарович чем больше зарабатывал, тем больше заботился о родных. Чтобы показать нам страну, брал в экспедиции на съёмки, и в Москву мы к нему часто приезжали.
Тем временем Василий уехал в Крым сниматься в фильме «Какое оно, море?», и там встретил 25-летнюю Лидию Федосееву, начав отношения и с ней.
Вернувшись в Москву, пришёл к первой Лидии и объявил: «Вика с пузом, но я с ней жить не буду!», а потом вновь отправился к Виктории, которая в феврале 1965 года родила дочь Екатерину.
Так и метался между тремя женщинами. А дочку Катю Шукшин очень любил, всегда навещал её, покупал вещи, игрушки, всё, что нужно, для школы.
— Жизнь не всегда укладывается в арифметические расчеты: «пришел — ушел», —рассказывала Екатерина. — Если бы все было так просто…
Приходил, уходил, опять приходил, всегда неожиданно, без звонка, забирал маму, потом мама уходила, потом опять уходил-приходил, по деревенской привычке ставя ватник в угол. И так много лет. Что-то вроде пыточной.
Только когда она вышла замуж за отчима, какая-то точка разместилась над какой-то буквой. Выросши, но не повзрослев, я спрашивала маму: «Что ж ты терпела?»
Она один раз ответила: «Когда приходил, всё остальное забывала». Несколько раз, правда, пыталась прекратить эти мучительные отношения.
Однажды дала ему такого пинка под зад, что юбка треснула по шву до пояса. Отец не отпускал, и она не могла освободиться.
И пришлось решать, как велела мать
В ноябре 1966 года Лидия Федосеева поняла, что она беременна. Шукшин подумал-подумал и решил, что пора создать семью.
Вот и любимая мама написала «решайте». 37-летний Василий отвёл Лиду в ЗАГС, актриса стала Федосеевой-Шукшиной, в мае 1967 года родилась дочка Маша, а через год — дочка Оля.
Актриса рассказывала в интервью, что Шукшин часто напивался. Иногда Федосеева-Шукшина находила супруга пьяным у собственного подъезда, а однажды, будучи беременной,
тащила мужа до квартиры на шестой этаж, так как не работал лифт. Но ради детей Василий Макарович остепенился и сильно не злоупотреблял.
Наверное, у всех женщин были свои претензии к Шукшину, но каждая из них признавала, что писал он потрясающе талантливые вещи, а ещё был замечательным актёром и режиссёром. Сходились и на том, что глубоко и преданно любил он одну женщину — свою мать.
— Моя мама совершенно справедливо считала, что главной женщиной для Василия Макаровича была его мать, — рассказывала Екатерина, дочь Софроновой и Шукшина. — Понимаете, их всю жизнь связывала пуповина толщиной в руку.
Если посмотреть фотографии, камень заплачет, с какой надрывностью они друг друга любили. Жизнь врозь была для него мучением.
Он хотел либо ее в Москву перетащить, либо самому вернуться к ней на Алтай под конец — как оказалось — жизни: писать.
Марье Сергеевне же больше всего хотелось, чтобы у Васи всё было хорошо. Видела, что крепкой семьи не получается, очень переживала. Эти переживания отражены в её письмах, с ошибками, но таких умных и точных.
